Малозначимость отменили, но справедливость не восторжествовала?
Несколько месяцев назад в нашем блоге появилась заметка о том, как одно Постановление ВХСУ дало «зеленый свет» практике применения критерия «малозначимости» в качестве основания для освобождения от гражданско-правовой ответственности за нарушение имущественных авторских прав.
Суд обосновал «малозначимость» ссылкой на ст. 3 Гражданского кодекса Украины, увидев нарушение принципа справедливости, при требовании взыскать несколько тысяч гривен компенсации за продажу товара стоимостью несколько гривен.
Через несколько месяцев последовало два Постановления ВХСУ по двум разным делам, в которых кассационная инстанция фактически отказалась от применения понятия «малозначимости».
ВХСУ отказался от критерия «малозначимости» нарушения
В первом деле речь шла о взыскании 47 тысяч грн. компенсации за продажу двух блокнотов с персонажами мультфильма ценой 6 грн. каждый. Апелляционный суд отказал истцу, потому что такой размер компенсации не соответствует критериям справедливости, добросовестности и разумности (Постанова 23.06.2015 г. по делу № 910/27253/14 http://www.reyestr.court.gov.ua/Review/45400769).
Процитируем ВХСУ: «… суд безосновательно не принял к сведению, что незначительный объем нарушения авторских прав … все же не является самодостаточным основанием для отказа в предоставлении защиты, поскольку это непосредственно не предусмотрено действующим законодательством…».
Во втором деле речь шла о взыскании 36 тысяч грн. компенсации за продажу музыкальной карусели с персонажами мультфильма по цене 24 грн. Апелляционный суд отказал истцу, потому что нарушение авторских прав истца является малозначимым. ВХСУ вновь подчеркнул, что незначительная стоимость контрафактного товара не является основанием для отказа во взыскании компенсации, поскольку факт нарушения доказан (Постановление ВХСУ 18.08.2015 г. по делу № 910/23835/14 http://www.reyestr.court.gov.ua/Review/48820765).
Любопытно, что суды низших инстанций посчитали подачу истцом иска злоупотреблением правом на получение компенсации, тем самым попытались внести новый подход в судебную практику по защите авторских прав.
Попутно отметим критерии, при помощи которых суд попытался установить факт злоупотребления:
(1) истец ранее дважды обращался в хозяйственный суд с исками к этому ответчику, но оба раза – по другим нарушениям: продажа магнитной доски и зонтика с персонажами мультфильма;
(2) суд считает, что в момент подачи двух более ранних исков истец знал о продаже музыкальной карусели (т.е. еще одного факта нарушения), но не сообщил суду об этом нарушении. ВХСУ признал это незаконным и отправил дело на новое рассмотрение.
Восторжествовала ли справедливость?
Я неоднократно обсуждал с коллегами обоснованность применения критерия «малозначимости» в качестве основания для освобождения от гражданско-правовой ответственности за нарушение имущественных авторских прав. Мнения, как это бывает у юристов, разделились, потому попробую изложить аргументы «ЗА» и «ПРОТИВ».
Ключевой вопрос можно сформулировать так: справедливо ли отказать во взыскании 12 тысяч грн. за продажу контрафактного товара стоимость 12 грн.?
Да, справедливо, потому что:
(1) взыскание компенсации должно быть соразмерным, как любой другой вид ответственности, а не способствовать обогащению потерпевшего за счет нарушителя, поскольку вред, нанесенный последним, минимален;
(2) вина нарушителя (магазин розничной торговли) присутствует в форме неосторожности, а именно в поведении лица отсутствует необходимая заботливость и осмотрительность.
В идеальной ситуации, магазин должен потребовать от производителя или поставщика документ, подтверждающий законность использования объектов авторского права на товаре (или договорные гарантии) и, после предъявления иска, привлечь его в качестве соответчика, а также взыскать компенсацию в порядке регресса. В реальной жизни каждый магазин не может успеть провести переговоры и заключить с каждым поставщиком договор, который «закроет» все отдаленные риски.
(3) предъявление таких требований граничит со злоупотреблением правом на компенсацию, что противоречит основам гражданского права (ч. 3 ст. 13 ГКУ) и является основанием для отказа судом в защите такого гражданского права (ч. 3 ст. 16 ГКУ).
Нет, несправедливо, потому что:
(1) закон не связывает право на получение минимальной компенсации с доказательством размера ущерба соразмерного с минимальной компенсацией; он указывает учитывать только объем нарушения и (или) намерения ответчика (ч.2 ст. 52);
(2) правообладатель вложил значительные средства не только в создание, но и в популяризацию произведения и его персонажей, потому имеет право получать доход и взыскивать с нарушителей ощутимую компенсацию, размер которой будет угрожать другим потенциальным нарушителям и стимулировать их воздержаться от продажи товаров сомнительного происхождения;
(3) следуя предложенной в вопросе логике, неустойка – крайне несправедливый вид ответственности, ведь ее размер не зависит от нанесенного вреда потерпевшему – убытков может попросту не быть, но лицо имеет право взыскать неустойку. Но ведь ГКУ допускает неустойку, даже в сочетании с возмещением убытков в полном размере (ст. 552 и ст. 624 ГКУ).
В конце концов отечественная судебная практика четко сформулировала мысль, что сама возможность применения компенсации как способа защиты имущественных авторских прав не может зависеть от доказывания размера причинённых убытков (Постановление Пленума ВСУ от 04.06.2010 г. №5 и Постановление Пленума ВХСУ от 17.10.2012 № 12).
Производное нарушение – новое слово судебной практики
Пока мы разбирались с малозначимостью, суд придумал новый вид нарушения, который позволяет оправдать применение минимального размера компенсации вместо того, который просит истец (http://www.reyestr.court.gov.ua/Review/49818784).
Суд обратил внимание, что магазин всего лишь продавал товар, изготовленный другим лицом, потому что «таке порушення є похідним, пов’язаним з можливою необізнаністю відповідача про правовий статус такого товару, а отже суд вважає, що у відповідача не було заінтересованості саме в порушенні прав позивача та відсутній умисний характер дій шляхом розповсюдження спірного товару, спрямованих саме на обман споживачів».
Такой подход демонстрирует ряд новшеств:
(1) новый вид нарушения: производное. Применяется в случае, если основное нарушение совершило одно лицо, а другое лицо без умысла совершило действия с объектом нарушения;
(2) заинтересованность лица в нарушении прав истца. Критерий, позволяющий определить степень вины нарушителя, применяется в случае производного нарушения;
(3) неосведомленность продавца о правовом статусе товара. Признак, позволяющий определить степень вины нарушителя, применяется в случае производного нарушения. Признак очевидно применяется как презумпция, ибо суд исходит из того, что продавец товара не может допускать наличия в нем нарушений авторских прав до тех пор, пока ему не станет известно противоположное.
Любопытно посмотреть, как оценят такие формулировки высшие судебные инстанции.
Мне, как рядовому потребителю судейских услуг, интересно почитать собственные мысли украинских судей о понятии «справедливость» и в каких границах оно дает судьям право на судебное творчество – например в качестве задания при переаттестации судей.
Чего бы хотелось потребителям судейских услуг? Правовой определенности, которая основывается на последовательном подходе к применению правовых норм, а заполнение пробелов происходит основываясь на глубоком и всестороннем понимании таких категорий как «справедливость».
Пользуясь случаем, хочу посоветовать книгу Майкла Сэндела «Справедливость. Как поступать правильно?» (http://www.mann-ivanov-ferber.ru/books/paperbook/justice/)
Если статья полезная — поделитесь ссылкой и подпишитесь, чтобы первыми получать свежие статьи.